Искажения истории, искажения в памяти, механизмы психологической защиты

Коллеги и друзья,

недавно мы опять прожили еще одно 22 июня - День скорби нашей по всем жертвам ВОВ.



Не угомонившись после короткого обсуждения этой болезненной темы (для меня болезненной), я наткнулся на видео-лекцию в youtube полковника Арсена Мартиросяна - бывшего разведчика, развивающего в своей последней книге тему "Сталин и генералы". Некоторые новые факты, опровергающие всем известную скандальную версию Резуна (Суворова), Арсен Мартиросян нам дает, но в целом заметно, что у него наблюдается тенденция обелить Сталина и... очернить сталинских маршалов и генералов.



Но я не о Сталине, а о том, как работает человеческая память. Поясню, в каком контексте.


Что нового я лично для себя узнал в лекции Арсена Мартиросяна? (на этот вопрос меня попросил ответить Эдуард Бабушкин). А узнал я, например, тот факт, что на присоединенных в 1939 году землях Западной Украины и Западной Белоруссии (позднее Прибалтики) к июню 1941 года сохранялась... узкая колея железных дорог (широкая шла только до старой границы). Я, может быть, и раньше об этом читал, но забыл и сейчас это мне показалось очень значимой информацией. В самом деле!- Как это можно было планировать наступательные действия, если по узкой колее нельзя было наладить снабжение передовых отрядов боеприпасами и горючим? А ведь старую линию обороны уже умудрились демонтировать. Вот эта глупость не отличима вообще от вредительства (!) - в этом я согласен с Арсеном точно. Во все эти детали сам Сталин не мог вникнуть, да и не должен. Для этого сидит целый Генштаб с кучей военных стратегов! Но... они либо привыкли, что Сталин должен влезать во все детали и заглядывать в ствол каждому пистолету. Либо они как раз хотели "тихонечко" (не вслух, а иcподтишка) возразить против его въедливости и дотошности и.... решили его ПОДСТАВИТЬ ПО КРУПНОМУ (?!).

Пытаясь выстроить на фактах стройную концепцию и логику событий 22 июня 1941 года, Арсен с достойной уважения честностью замечает, что некоторые значимые факты в стройную концепцию не вписываются. А именно: одни данные (причем документальные, как утверждает Арсен) говорят о том, что командующие мехкорпусами, армиями и фронтами получили 20-21 июня предписания привести войска в боевую готовность и в случае нападения вести активную оборону (не позиционную, а мобильную). Но... тут же Арсен фиксирует такой парадокс: Константин Рокоссовский в своих мемуарах пишет о том, что лично он получил в красном пакете секретное предписание двигать свой 9-й мехкорпус на... Варшаву. Извините, но это уже вовсе не активная оборона, а настоящее контрнаступление - задача на глубокую наступательную операцию. Как так получается? Что за противоречие? Арсен Мартиросян фиксирует это противоречие, но интерпретирует его не столько как проявление неразберихи, сколько проявление... сознательного вредительства на уровне высшего военного руководства (на уровне Генштаба!).

Мне (Шмелеву А.Г.) тут приходят в голову обрывки из разных других мемуаров, жизнеописаний и воспоминаний. Включая рассказы про генерала Черняховского (сам он не дожил до мемуарного возраста), чье танковое соединения, дислоцированное под Шауляем, получило задание перейти именно в контрнаступление из "глубины обороны". И тут вырастает во весь рост несколько фантастическая гипотеза, обеляющая "мудрого вождя" до такой степени, что его мудрость возносится до космических высот. Мол, Сталин, нарочно разоружил части, примыкающие к границе, чтобы дать врагу зайти поглубже на нашу территорию, чтобы Гитлер на весь мир произвел однозначное впечатление Агрессора (!), а затем погнать его с помощью более современных танковых соединений, которые должны были перейти в контрнаступление из глубины обороны (фактически от старой границы). Именно к этой "мудрой" версии вдруг в конце видео-интервью склоняется Мартиросян...

Поделюсь, какие сомнения меня в этом случае одолевают и какие доводы не позволяют согласиться ни с версией "мудрая сталинская стратегическая ловушка для Гитлера", ни с версией "антисталинский заговор генералов" (как ее иногда называет "вторая волна тухачевщины"), ни с этими двумя одновременно.

1) Инерция страха перед репрессиями. Генералы, как мне кажется, не столько активно и смело плели антисталинские интриги, сколько банально опасались попасть под каток репрессий. Была команда "не поддаваться на провокации!" и "не провоцировать немцев". Она втемяшивалась долго, явно больше месяца. Новые команды из Москвы, которые поступили очень поздно (только 20-го июня), не могли быстро отменить и повернуть на 180 градусов эту вдолбленную установку - "не поддаваться и не провоцировать".

2) Медленная работа систем связи. Уже первые месяцы войны наглядно показали, что связь между штабами и Ставкой Верховного в РККА работала ПЛОХО (!) - медленно прежде всего. Конечно, не исключено, что кто-то специально притормозил новые приказы из Москвы по штабу Западного округа (командующий Павлов). Но тут сработали и банальные технические проблемы, я уверен. Секретность доминировала над... скоростью передачи. Пока шел секретный конверт и разные промежуточные люди расписывались в его приемке-передаче, то... Впрочем, может быть пошла шифрограмма морзянкой, но я и в этом не уверен. В каких-то штабах (у Рокоссовского, например) осталась как действующая старая вводная - "наступать на Варшаву", а другие получили новую - "заниматься активной обороной, границу не переходить". Мы и сейчас в эпоху КОВИД-19 видим, как медленно и с искажениями доходят до губернаторов команды из Москвы. Это уже во времена полиэкранных видеоконференций (!). А тогда разрывы в доставке информации достигали очевидно даже не часов, а целых суток. Или я не прав?

3) Но самое главное - это мои доводы насчет памяти человеческой. Почему-то все военные мемуаристы и историки (ну почти все) редко когда сомневаются в точности воспоминаний военачальников, на которые они сами вынуждены опираться при дефиците документов. Увы, психологи-то как раз знают, как услужливо возникают БЕССОЗНАТЕЛЬНЫЕ ИСКАЖЕНИЯ в памяти, которые подчиняются законам психологической защиты. Мы склонны помнить такие факты, которые нас обеляют перед судом истории (собственной совести, человеческой молвы и т.п.), но забываем о тех событиях, которые не делают чести. Это происходит даже не как "осознанное корыстное искажение", а как "искренне заблуждение - как мнестическая ошибка". Одни преклонного возраста генералы помнят какой-то приказ, который пришел на неделю раньше, но... его почему-то хочется сдвинут на неделю позднее (!). Почему? - А потому, что в этом случае возникает возможность объяснить, почему действия вверенного воинского соединения не удались и оно фактически было разгромлено. Событие А и Б в самом деле имели место, то происходит аберрация памяти - вдруг более позднее событие Б в памяти оказывается стало размещаться... раньше, чем было событие А.

4) Селективная подборка фактов. Желающие оправдать Сталина все время упорно ищут факты, которые бы подтвердили, что Сталин принял своевременные меры и дал своевременные команды. Но... давайте рассмотрим критическим умом те факты, которые никак не исказишь, ибо это факты не секретной, а публичной политики. Почему Сталин поручил Молотову объявить народу о начале войны? Есть данные о том, что Сталин еще в 12.00 22 июня продолжал надеяться на какие-то переговоры с Гитлером при посредничестве... японского правительства (!). Выходит, что он так ценил свой "доверительный контакт с Гитлером", что никак не мог поверить, что оказался при этом одураченным и вся его авиация вместе с тысячами "сталинских соколов" погибла буквально в первые часы массированного нападения. Значит, он просто ... банально не предвидел истинное чудовищное преимущество, которая дает при современной технике (технике того времени) ВНЕЗАПНОСТЬ.

5) Мы сетуем в наше время, что на Западе искажения истории ВМВ (Второй Мировой Войны) превратились в одно из ключевых направлений идеологической войны против России. Но... давайте попробуем обернуться на себя критически - на свою послевоенную историю и спросим, а не мы ли сами ("МЫ" в широко смысле), не наши ли политические деятели первыми это все начали - искажать историю ВМВ? Тут же приходит на ум смычка Хрущев-Жуков, которые сделали вдвоем очень многое для того, чтобы разоблачить "культ личности Сталина"и в этом разоблачении аргументы, касающиеся 22 июня играли важнейшую роль (!). А ведь именно Жуков был в тот момент начальником Генштаба (сменил Шапошникова) и несет прямую ЛИЧНУЮ ответственность за разработку доктрины отражения "внезапного нападения Германии". Была ли команда из Ставки Рогачеву (вскоре расстрелянному маршалу авиации) поднять в воздух самолеты перед нападением? Ведь эти самолеты погибли на аэродромах, где оказались не только без топлива в баках, но и банально просто... незамаскированными (как об этом убедительно свидетельствует Арсен Мартиросян, опирающийся в этом случае на множество документов). Так нацистские войска получили полное превосходство в воздухе - такое, которое нивелировало наше преимущество в танках, которые, в свою очередь, тоже остались без топлива и снарядов.

5) Ну ладно, предположим, что 22 июня произошло какое-то предательство на верхних этажах власти. Но как тогда объяснить, что многие последующие эпизоды первой половины ВОВ оказались в малой степени отличными от тех пороков в тактике и стратегии наших военачальников, которые проявились 22 июня? Как объяснить ельнинский и киевский котлы, которые случились в 1941 месяцами позднее? По числу пленных еще можно поспорить, какая катастрофа оказалась катастрофичней - Западного фронта при Павлове или эти более поздние котлы (вспоминаю сборник воспоминаний немецких генералов). А ведь было еще позднее бездарное наше контрнаступление, завершившееся еще более страшным окружением наших армий под Харьковом летом 1942 года, после которого тут же начался прорыв немцев к Сталинграду и на Кавказ (и в этом поражении напрямую повинен Н.С.Хрущов). Было бездарное истребление нашей "живой силы" на Невском пятачке (множество трупов на один квадратный метр!); были крайне неудачные, обреченные высадки морских десантов в Крыму - в штормовую погоду, когда зимний шторм просто разбивал десантные катера о скалы и береговую гальку; были самоистребительные атаки не непогашенные огневые точки противника под Ржевом и т.п. Нет! Что-то мне кажется, что дело не в заговоре отдельных предателей и не в военно-стратегической близорукости Сталина-параноика. Дело не в хитроумных замыслах кого-либо, а дело - в низком интеллектуальном уровне управления (!).

Именно в этом дело. А память... она услужливо пытается замаскировать общие дефекты управленческого мышления и стиля управленческой деятельности (дуболомный прямолинейный авторитаризм, презрение к высоким потерям среди личного состава, желание поскорей выслужиться, самонадеянность вместо уверенности, неумение добиваться медленных нарастающих, надежных малых результатов, лживые донесения наверх). И Сталин давал противоречивые сигналы подчиненным, и подчиненные в страхе перед репрессиями принимали абсурдные решения или... пытались переложить ответственность на высшее руководство, пассивно ожидая (не требуя) более однозначных команд сверху. Мы это все осознали и поняли? Мы это изжили? Это нам в наше время уже не мешает?

Ваш АШ

Леонид, здравствуйте.

Вы правы, что вольно-невольно "зарулил на политику". Ибо история сейчас срослась с политикой. Особенно история ВМВ. Беда еще и в том, что мои взгляды на историю не слишком "в чести" на Фейсбуке. Ибо там большинству по сердцу огульный полив в адрес сталинизма, советского этапа истории в целом, в адрес путинской трактовки этих событий, хотя я по-своему и это все пытался критиковать (в Фейсбуке в том числе), включая критику в адрес путинской трактовки причин начала ВМВ...

Уж больно напряженная сейчас сложилась обстановка. Трудно понять, чему нас всех научила история. Похоже, что те, кто является гиперактивными участниками нынешнего процесса, вообще не изучают историю, поэтому не усваивают никакие уроки. Уже видно, что они повторяют все те же самые ошибки. "Картежники" побеждают "шахматистов" во власти. А картежники - это партия войны. Они не способны к конструктивной дипломатии, они маниакально верят в свои "три карты" - тройка, семерка, туз... Картежники наводнили собой оба лагеря - и лагерь консерваторов-изоляционистов, и лагерь глобалистов. Шахматисты к ним пытаются апеллировать с помощью логики и на базе дипломатического протокола, но... это не есть язык картежников.

Ваш АШ

Гипотеза не столь фантастична, как кажется. Она может быть обоснована "первоисточником" -
выступлением Сталина на выпуске слушателей академий Красной Армии в Кремле 5 мая 1941 года:
(а) заключительными словами его 3-го выступления (после основной речи и тостов):
"... действовать наступательным образом",
"... перейти к военной политике наступательных действий",
"... перестроить воспитание, пропаганду, агитацию, печать в наступательном духе",
"... Красная Армия есть современная армия, а современная армия – армия наступательная."
(б) высказываниями в середине его основной, до-тостовой речи:
"... Чтобы готовиться хорошо к войне – ... надо войну подготовить политически",
"... иметь в достаточном количестве надежных союзников и нейтральных стран."
Блестящая речь Черчиля 22 июня 1941 в поддержку СССР доказывает, что задача (б) была решена.
Что касается задачи (а) то её решение, возможно, было сродни Кутузовскому.

Цена Победы - кошмарно-огромная. Я думаю, что социо-психо-аналитически эта была война
между либидо и танатосом (в их самом широком смысле) - между любовью к жизни (своей, родных, Родины)
и стремлением к смерти (уничтожению "неполноценных" народов). Любовь к жизни победила!
Многие из нас, чьи родители выдержали испытание Великой Отечественной Войной - это плоды победившей любви к жизни.

Что касается аберраций памяти, когда "более позднее событие Б в памяти оказывается стало размещаться... раньше, чем было событие А",
то возможные механизмы таких ошибок (инверсии удалености, реализованность/потенциальность событий, временные децентрации) подробно
описаны в моей с Головахой книге "Психологическое время личности" (ПВЛ, 1984/2008, гл. IV: Удаленность событий в психологическом времени).
Воспоминания участников войны порой действительно могут быть иллюстрацией таких инверсий, впрочем как и строки отличных поэтов:
"Мне было десять лет в ту пору, а кажется, это было совсем недавно... С того дня прошло тридцать с лишним лет!" [ПВЛ, 2008, с. 107].

Хотелось бы продолжить свой комментарий на поэтической ноте, но время ограничено. А потому оставляю желающим, заглянуть,
если есть такая возможность, в Предисловие ко второму изданию нашей с Ахмеровым книги "Каузометрия..." [2008, с. 5] и почитать
первую часть стихотворения-молитвы моей мамы, военного врача (светлая ей память!), которое написано в марте-апреле 1945 года:
"Склоняясь на раной, читаю я в ней...." Это не воспоминание, а свидетельство очевидца.

Дай Б-г, чтобы новые болячки помогли всем понять, что усилия надо тратить на здравостроительство и жизнестроительство,
а не разрушение жизни сотнями способов. Между жизнью и смертью выбирай жизнь!