1. Уважаемые посетители форума ЭСПП!

    Для просмотра сообщений достаточно прокрутить данное сообщение, а для просмотра списка разделов - вызвать "Каталог".

    Для комментариев необходимо предварительно ознакомиться c Правилами Форума и пройти регистрацию!



    Для того, чтобы быстро ознакомится с возможностями форума, загляните в подраздел Для новичков.

    Если при входе на форум появляется сообщение об ошибке, попробуйте восстановить или сменить пароль, нажав здесь.

Имплицитная методология. Часть 2.

Тема в разделе 'Яньшин П.В.', создана пользователем Яньшин П.В., 28 мар 2018.

  1. Яньшин П.В.

    Яньшин П.В. Лидер Команда форума

    Некоторые методологические проблемы имплицитной методологии
    Упомянутая выше (Часть 1) смысловая неопределенность термина «измерение» вскрывает одним из множества «проблемных дихотомий» анализируемой предметной области. Перед нами два тесно связанных объекта рассмотрения: объект и метод измерения. Существенно то, что здесь метод порождает свой объект. Но этот последний, тем не менее, пытаются определить в привычных для социальной психологии терминах, немного их «подправив». Например, из известных понятий «имплицитная память» и «аттитюд» формируют понятие «имплицитный аттитюд»; на основе и без того размытого термина «когниция» формируют понятие «имплицитная когниция»; на основе термина «ассоциация» формируют понятие «имплицитная ассоциация». Это аналогично новой пристройке к зданию, стоящему на старом фундаменте. Теоретики не особо задумываются о том, что в традиции классической западной когнитивной и социальной психологии возможность подобных смысловых расширений базовых понятий «когниция», «аттитюд», «ассоциация» и т.п. изначально не была заложена. Ведь когнитивная психология возникла из психологии сознания У. Джеймса, «скрещенных» с моделированием компьютерного интеллекта, а социальная психология – из необходимости предсказания массового поведения.
    С этой же смысловой неопределенностью связана другая: измеряем ли мы имплицитную (неосознаваемую испытуемым) установку или имплицитно (тайно, ненавязчиво) измеряем эксплицитную установку? Например, это выливается в такой вопрос: «Правомерно ли любую характеристику, полученную с помощью имплицитного метода, рассматривать как имплицитную?». Это вопрос конструктной валидности метода, и он решается вполне традиционным способом. Существенное различие ОИИП и эксплицитных процедур в предсказании социальных оценок и поведения удачно проецируются на проблему конструктной валидности ОИИП. С одной стороны, они и не должны сильно коррелировать с эксплицитными мерами, поскольку основаны на других механизмах. В таком случае слабая корреляция (порядка r = 0,30) между эксплицитными и имплицитными мерами подтверждает дискриминантную валидность ОИИП. С другой стороны, ОИИП предсказывают социальные оценки и поведение, которые не предсказываются эксплицитными методами, что рассматривается как выражение их конвергентной валидности. Доподлинно установлено, что имплицитные и эксплицитные меры дивергируют, имея при этом некоторую общую зону пересечения объясняемой изменчивости поведения. По мнению приверженцев ОИИП, такая одновременная диссоциация и ассоциация между эксплицитными и имплицитными мерами является главным аргументом в пользу конструктной валидности последних (NosekB. A., et al., 2011). Итак, накопленные за последние 20 лет доказательства «демонстрируют, что имплицитные процедуры измерения могут предоставить информацию, которая отличается от самоотчета и уникально предсказывает социальное поведение» (NosekB. A., et al., 2011, c. 155). И, вместе с тем, «ни имплицитные, ни эксплицитные техники не имеют преимущества «быть более истинными» мерами чьих-либо мыслей и чувств; обе являются валидными оценками уникальных аспектов социального восприятия» (Там же, c. 152).
    Следующая «проблемная дихотомия» связана с противопоставлением «автоматичность – не автоматичность». Все приверженцы ОИИП согласны в одном: метод основан на автоматических процессах, протекающих в коротких временных интервалах, ориентировочно – до 100 мс. На практике интервал может быть уменьшен дл 4-7 мс. Сам термин «автоматичность» очень удобен («политкоректен») как замена термина «бессознательное», «неосознаваемое», поскольку полностью операционализирован этим кратким временным интервалом. «Привычность» столь коротких временных условий функционирования психических процессов для «адаптивного бессознательного» (adaptive unconscious ) сейчас уже не вызывает сомнений, как и то, что осознаваемые психические процессы требуют на порядок больше времени для своего протекания. По сути, именно скорость автоматизированных процессов, на которых основаны ОИИП, является главным и крепчайшим фундаментом для постройки теорий их функционирования. Отсюда, было бы правильней употреблять в различных сочетаниях вместо термина «имплицитный» термин «автоматический» (MoorsA., et al., 2010). Это разумное уточнение позволяет направить внимание исследователей на разработку теории автоматизмов, которая в западной психологии практически отсутствует. В советский период развития отечественной психологии, напротив, здесь были проведены фундаментальные исследования в русле теории сознания, деятельности и физиологии живого движения.
    Дихотомия «автоматичность – не автоматичность» довольно быстро оформилась в более развернутое «бэрговское» противопоставление 4 х 4. БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ: неосознанность, непреднамеренность, эффективность, неконтролируемость – СОЗНАНИЕ: осознанность, преднамеренность, низкая скорость, контролируемость (Bargh J., 1992).
    Указанная новая дихотомия породила еще одну: «скоррелированность – нескоррелированность» перечисленных «бэрговских» признаков психических процессов. Более традиционным взглядом является «все или ничего», т.е. убежденность в тесной взаимосвязи / противопоставленности качеств автоматических / неавтоматических психических процессов. Следуя такому дизъюнктивному пониманию автоматичности/ не автоматичности (см.: GawronskiB., et al., 2014), процесс можно считать автоматическим, если он отвечает хотя бы одному из четырех признаков: неосознан, непреднамерен, эффективен или неконтролируем. Конечно, это предположение упрощает отнесение процедуры к разряду имплицитных, т.к. позволяет делать вывод о присутствии всех остальных признаков, если доподлинно установлен хотя бы один из них. Но опыт свидетельствует о частой комбинации в одном процессе характеристик как автоматических, так и неавтоматических процессов. Подход, отрицающий правило «все или ничего» носит название «декомпозиционного» (MoorsA., et al., 2010), поскольку предполагает, что доказывать автоматичность следует для каждого признака в отдельности, т.к. присутствие одного не гарантирует автоматичность остальных. Как следствие, даже исходя из существования только четырех «бэрговских» признаков автоматичности (см. выше по тексту), их комбинация порождает 16 вариантов сочетаний вместо упрощенных двух (произвольность vs. автоматичность).
    Автоматичность – имплицитная память. Следующая «проблемная дихотомия» исторически противопоставляет подход, связанный с автоматичностью и подход, развивавшийся в русле изучения «имплицитной памяти». Первый развивался, в основном, на базе исследований Шифриным и Познером избирательности внимания, т.е. тяготеет к когнитивному направлению. Второй подход – результат применения идеи «имплицитности» (в смысле неосознанности) к феноменам социального взаимодействия. Именно второй смысл термина «бессознательное» (как «недостаток либо неспособность интроспекции») проложил дорогу термину «имплицитная установка». В 1995 г. Э. Гринвальд и М. Бэнэджи (Banaji, M. R.) определили имплицитную установку (implicit attitude) как «интроспективно неидентифицируемые либо неверно идентифицируемые следы (traces) прошлого опыта, опосредующие чувства, мысли либо действия в пользу или против (favorable or unfavorable) в отношение социальных объектов» [Greenwald, A. G., Banaji, M. R.., с. 8]. «Неверная интроспективная идентификация» в этом определении трактуется авторами как возможность осознания факта происшедшего события, но без рефлексии его специфического влиянияна последующую оценочную реакцию. Пример скрытого влияния имплицитной установки – предпочтение одного из кандидатов на выборах потому, что его имя начинается на ту же букву, что и собственное имя избирателя. Здесь положительная самооценка имплицитно определяет эмоциональную реакцию на процесс голосования, но респондент не осознает эту причинную связь. Развитие методов операционализации «имплицитных установок» ввело этот теоретический конструкт в современный обиход Западной академической (когнитивной и социальной) психологии. Для академической психологии это ознаменовало революционный прорыв в область новой научной феноменологии. Полученные эмпирические факты позволяют обоснованно подвергнуть сомнению валидность традиционно используемых в социальной психологии методов измерения социальных установок, таких как семантический дифференциал и анкетирование.
    В настоящее время в фокусе внимания методологов имплицитного направления находятся следующие дихотомии (список не завершен):
    Устойчивость – пластичность: насколько ригидны либо пластичны имплицитные когнитивные образования (установки). Первоначально предполагалось первое, но постепенно выяснилось, что это не так. Это пытаются объяснить, в частности, рассматривая следующую классическую дихотомию.
    Черта – состояние: первоначально имплицитные установки приравнивали к устойчивым чертам. Но, поскольку выяснилось, что они подвержены изменениям и часто результаты измерений зависят от контекста предъявления стимулов, многие склонны рассматривать имплицитные установки как проявление общего состояния.
    Контекстуальная зависимость – контекстуальная независимость. Эта дихотомия тоже связана с проблемой «пластичности» имплицитных установок. Проблема подчеркивает роль контекста исследования и его влияние на результаты. Есть вероятность, что контекст влияет на актуализацию разных установок, а не на проявление одной. Эта дихотомия затрагивает ряд сложных проблем теоретического характера, и выходит за рамки узкой проблемы измерения.
    Формирование имплицитной установки под влиянием длительно повторяющейся стимуляции – одиночной стимуляции. Первый вариант казался логичным приверженцам рефлекторной павловской или скиннеровской теорий научения. Но факты свидетельствуют о противоположном: формирование имплицитной установки не требует ни повторений, ни большого времени .
    Индивидуальное – экстраперсональное. По сути, речь здесь идет о причинах и источнике формирования имплицитных установок. Одним из первых приемов валидизации IAT был межгрупповой дизайн: сравнивались результаты, полученные на контрастных социальных группах в отношении очевидных контрастирующих установок. Например, - отношение к афроамериканцам и белым в группах афроамериканцев и белых. Это породило представление, что имплицитные установки являются отражением интроецированных экстраперсональных убеждений. Хотя данный дизайн неизменно указывает на экстраперсональный источник подобных установок, другие экспериментальные дизайны дают противоречивые результаты. Последнее можно расценивать как указание на индивидуальное происхождение имплицитных установок.
    Нижеследующие дихотомии носят более частный теоретический характер:
    Ассоциативность – пропозиционность. Спонтанность – критическая проверка истинности. Детерминация «Снизу-вверх – сверху-вниз». Характеризуют форму хранения в долговременной памяти, принцип формирования «материала», способ влияния на суждения и поведение, отношение к доминирующей вертикальной метафоре регуляции поведения и т.п. к которым адресованы имплицитные и эксплицитные процедуры измерения.
    Система объектов – система категорий. Эта дихотомия носит более частный методологический характер и относится к процедуре Теста имплицитных ассоциаций. Это вопрос о том, что в большей мере влияет на результат измерения: сами предъявляемые объекты либо характер обобщающих категорий, формирующих группы классификации?
    На самом деле дихотомий, подобных приведенным, множество, и постоянно добавляются новые. Часть их соотносится с конкретными экспериментальными процедурами, часть – имеет общетеоретический характер.

    Понятие «отношение», «социальная (эмоциональная) установка» (attitude)
    В американской психологии, со времен Гордона Оллпорта, категория «отношение» (attitude)занимает почетное место в объяснительных схемах поведения. Уже в 1935 г. Г. Оллпорт писал: «Понятие отношения, вероятно, самое определенное и незаменимое понятие в современной социальной психологии… Это полезное, можно сказать, мирное понятие принято настолько повсеместно, что оно буквально водрузило себя в качестве краеугольного камня в системе взглядов американской социальной психологии. Фактически, несколько авторов (см.:. Bogardus, 1931; ThomasandZnaniecki, 1918; Folsom,1931) определяют социальную психологию как научное изучение отношений» (Allport G., 1935. Цит по: KrosnickJ. A., et al., 2005, с. 22). По определению Г. Оллпорта, «Отношение (attitude)– это психическое и физиологическое состояние готовности, организованное опытом, оказывающее прямое или динамическое влияние на ответ индивида на все объекты и ситуации, с которыми оно взаимосвязано» (Там же).
    В отечественной психологии отношение, когда речь заходит об его американской трактовке, обозначается термином «аттитюд». Eagly и Chaiken определяют аттитюд (отношение) как психологическую тенденцию, которая выражается в оценке некой сущности с некоторой степенью одобрения или неодобрения (Eagly A. H., Chaiken C. M., 1993). Согласно наиболее распространенной трактовке понятия, аттитюд объединяет три компонента: оценку объекта (аффект, эмоцию), представление об объекте (связанные с ним убеждения) и потенциальное действие (в пользу или против) объекта (Katz, D., & Stotland, E., 1959). Приведу характерное определение, сформулированное Трайэндисом: «Отношение – это идея, заряженная эмоциями, которая предрасполагает к определенному классу действий в определенном классе социальных ситуаций» (Triandis H. C., 1971. Цит. по: JaccardJ., BlantonH., 2005, с. 126). Для знакомого с отечественной традицией, идущей от выделения единиц анализа деятельности А.Н. Леонтьева (Леонтьев А.Н., 1975, 2004), приведенная схема может показаться вполне понятной: есть личностный смысл, который эмоционально окрашивает цель действия, представленную в сознании субъекта в предметных значениях, и «плюс/минус санкционирует» действие. Столь же привычна эта схема и последователям теории личности как системы отношений. В известной концепции В.Н.Мясищева «…понятие отношение имеет характер потенциальный, выражающий вероятность реализации избирательной активности в связи с тем или иным объектом» (Мясищев В.Н., 1966, с. 128; курсив мой).
    Независимо от того, определялся ли аттитюд как закрепленный в памяти (memories) конструкт, либо оценочное суждение (judgments), их операционализация традиционно состояла в прямом обращении к респонденту с целью зафиксировать его убеждение на основе субъективного отчета.
    Краткая история количественных методов «прямого» измерения аттитюдов включает следующие вехи (Attitudes and opinions…, 2005): разработка Богардусом (Bogardus) в 1925 г. шкалы социальной дистанции (Social DistanceScale); создание Тёрстоном в 1928 г. метода шкалирования с равновеликим интервалом (Method ofEqual-Appearing Intervals) для точного различения между социальными установками разных информаторов; создание Лайкертом (Likert) в 1932 г. метода суммированного рейтинга (Method of Summated Ratings); создание Гуттманом (Guttman) в 1944 г. метода коммулятивного рейтинга (Cumulative Scaling Method ); создание Ч. Осгудом (Сh.Osgood) в 1957 г. метода семантического дифференциала (Semantic Differential). Прямые методы измерения аттитюдов в социальной психологии доминировали вплоть до середины 90-х ХХ века.

    Имплицитная установка
    Близкие по смыслу термины: «имплицитная склонность» (Implicit Bias) и «имплицитный стереотип (Implicit Stereotype) . Имплицитная социальная установка (Implicit Attitudes) традиционно рассматривается по аналогии с давно известным феноменом социальной установки (attitude). Считается, что она последняя трехчастную структуру: 1) объект установки, 2) ассоциативно связанное с ним отношение положительной или отрицательной валентности, 3) направленное на объект либо против него действие респондента. Последние два компонента иногда объединяют в один: импульс приближения / избегания, связанный с объектом установки. Но приведенная трехчастная схема аттитюда привычно выглядит лишь на первый взгляд. Дело в том, что схема эта, на поверку, оказывается не трёх, а четырёхэлементной. Четвертым, и принципиально важным для имплицитной психодиагностики, членом является сама ассоциация между объектом установки и аффектом. Это становится очевидным при знакомстве с термином «доступность установки» (accessibility), введенным Р. Фазио (Fazio, R. H., at al., 1986; Fazio, R. H., 2001; Olson, Fazio, R. H., 2009) для объяснения влияния аффективного прайма на скорость оценки целевого стимула.

    Доступность установки
    Доступность установки характеризует гипотетическую силу ассоциативной связи между валентностью аффекта (собственно оценкой) и объектом отношения. В метафоре классической сетевой структуры семантической памяти, - это связь между «узлом» нейронной сети, представляющим объект и «узлом», представляющим аффект. Это означает, что при исследовании эмоциональной установки к конкретному объекту необходимо учитывать не только интенсивность симпатии / антипатии (т.е. выраженность аффекта), но и то, насколько «легко», быстро эта симпатия / антипатия актуализируется. Влияние эмоции, связанной со стимулом-праймом, на скорость реакции на целевой стимул в такой схеме объясняется «распространением активации» по «узлам» нейронной сети, содержащим сходный по валентности аффект. При этом, что существенно, «актуализация», «распространение активации» - это процесс, протекающий автоматически, и не подвластный (или в основном не подвластный) сознательному контролю (Fazio, R. H., at al., 1986; Fazio, R. H., 2001; Murphy S.T., Zajonc R.B., 1993; De Houwer J., at al., 2010; Deutsch R., Strack F., 2010 идр. К сожалению, такая «нейронная» теория наталкивается на парадокс психофизиологической проблемы: семантические связи не ослабевают при «распространения по сети», в то время, как энергетическая парадигма требует их угасания в связи с «распылением энергии в сети».
    В теорию деятельно понятие установки ввел А.Г. Асмолов (Асмолов, 1979). Необходимость в этом понятии он усматривал в главной функции установки – стабилизации деятельности. Следует при этом учитывать, что установка сохраняет и другие свои признаки, одним из которых является консервативность (ригидность). Следовательно, если переводить термин «доступность установки» в терминологию теории деятельности, речь идет о «смысловом автоматизме» в буквальном смысле слова: о смысловой установке на оценивание, либо смысловой (оценочной) диспозиции.
    Сближает «доступность» установки с целевой установкой на оценивание два факта. Первый аргумент: эффект доступности установки исчезает спустя примерно два дня после измерения доступности (Bargh, J. A., at al., 1992). Измерение доступности установки Р. Фазио осуществлял следующим образом. Перед тем, как проводить критическое измерение аффективного прайминг-эффекта, каждого испытуемого проводят через предварительный тест. Тест состоял в поочередном предъявлении списка объектов (слов), каждый из которых испытуемый должен был оценить как «хороший» или «плохой». Измерялась скорость оценивания. Главная цель – измерить не силу либо валентность оценки, а скорость (латентный период реакции), с которой оценка эта актуализируется в сознании испытуемого. Эта скорость и является мерой доступности установки (для Фазио). Побочным эффектом этой экспериментальной процедуры становится задаваемая инструкцией целевая установка на оценивание. Последний факт, однако, в теории Р.Фазио не анализируется (!). Второй аргумент: эффект аффективного прайминга положительно связан с такой индивидуальной чертой испытуемого, как «потребность в оценивании» (Hermans, D., at al., 2001). Потребность в оценивании выражается в повышенной индивидуальной склонности к оценочному отношению к предметам и событиям и людям. Эту индивидуальную черту правомерно отнести к операциональной социальной установке, характеризующей привычный способ социального восприятия. Таким образом, «доступность установки» формируется и склонна угасать со временем.
    Нетрудно усмотреть существенное сходство между классическими экспериментами Дж. Брунера (1977) по избирательной актуализации категорий, и концепцией прайминга и доступности установки Р.Фазио (Olson, Fazio, R. H., 2009). Сама идея различной (ситуационной) доступности категориального содержания памяти принадлежит, по видимому, Дж. Брунеру, использовавшему термин «доступностью категории» как синоним избирательной готовности к восприятию. По Дж. Брунеру, существует неразрывная связь процессов восприятия и категоризации: «Всякий перцептивный опыт есть конечный продукт процесса категоризации» (Брунер, 1977, с. 15). Под актом категоризации Дж. Брунер понимал акт отнесения объекта к определенному классу, в результате чего воспринимаемое приобретает свое значение: «Под категорией мы понимаем некоторое правило, в соответствии с которым мы относим объекты к одному классу как эквивалентные друг другу» (Там же, с. 27). Категорию можно рассматривать и как совокупность признаков, в зависимости от которых объекты группируются как эквивалентные (с. 30). Суть идеи Дж. Брунера в том, что в каждый момент времени в сознании не может быть актуализировано все содержание нашей долговременной памяти. Это превосходит возможности мозга, да и очень затратно с точки зрения времени и энергии. Избирательность актуализации содержания памяти, однако, касается не только (и не столько) конкретных представлений. По мысли Дж. Брунера, избирательно актуализируются те категориальные образования, которые упорядочивают содержание памяти в «долговременном хранилище». Итак, контекстуально избирателен сам способ классификации хранящихся в долговременной памяти представлений, который будет использован в данной ситуации под конкретную задачу. У А.Г. Шмелева встречаем похожий термин: «категориальная установка», которая служит предвосхищения восприятия (Шмелев, 1983). В качестве примера избирательной доступности категории приведу наше с Ю.В. Фоминой (Яньшин, Фомина, 2002) исследование. В нем дошкольники разного возраста классифицировали цветные карточки, которые также различались и по форме. Целью было выяснить, предпочитают ли дети какой-либо способ классификации, и зависит ли это от возраста и инструкции. Выяснилось, что резкий переход к опоре на цвет происходит только при введении в инструкцию эмоционального контекста. Следовательно, присутствие эмоций автоматически актуализирует признак цвета как основу категоризации, резко повышая его «доступность». Таким образом, «доступность установки» существенно зависит от стимульного контекста.
    Доступность категории, в свою очередь, отражает вероятность событий в окружающей среде (Брунер, 1977), являясь следствием контекста выполнения действия, например, - инструкции, предписывающей классифицировать объекты по форме, а не по цвету, либо присутствия определенных слов в предшествующем задании. В недавних исследованиях в парадигме аффективного прайминга был обнаружен так называемый «эффект списочного контекста»: аффективный прайминг-эффект оказался связан с процентом конгруентных/инконгруентных сочетаний прайм-цель в списке ( ). Чем больше процент конгруентных пар, тем выраженней прайминг-эффект. Аналогично, в исследованиях в парадигме Теста имплицитных ассоциаций (IAT) было обнаружено, что на результаты теста влияет то, в положительном или отрицательном контексте были представлены для испытуемых представители белокожей и чернокожей социальных групп. Если предварительно демонстрировался видеоролик чернокожих спортсменов, защищающих честь страны, это сдвигало имплицитные оценки в положительную сторону; если демонстрировались фотографии вооруженных представителей этнических группировок на фоне графити - то в отрицательную. Оценка, таким образом, неосознанно сдвигается в сторону более вероятного события, а вероятность задается общим контекстом.
    С аффективным прайминг-эффектом перцептивную избирательность роднит и то, что наиболее общепризнанное ее толкование состоит в отсылке к мотивационному состоянию испытуемых, личностному контексту восприятия надпороговых и подпороговых стимулов. На основании трех обзоров (Рейковский Я. , 1997; Костандов Э.А. , 2004; BrandtstädterJ., et al., 2004) можно заключить, что в качестве сенсибилизирующих условий чаще всего рассматривают: 1) релевантность избранному способу действия, 2) соотнесенность содержания с личными целями, 3) выделение стимулов, доступных контролю, и игнорирование стимулов, неподконтрольных испытуемому в конкретной ситуации, 4) соответствие содержания стимуляции имеющемуся эмоциональному состоянию, 5) признаки опасности, 6) положительная либо отрицательная валентность стимула. Иными словами, доступность категории (актуализация категориальной установки) связана с уровнем анализа деятельности «Действие – Цель» (пункты 1-3) либо с актуальным эмоциональным состоянием (4-5) и эмоциональной коннотацией стимула (6). Поскольку же аффективный компонент является компонентом регуляции деятельности, пункты 4-6 следует интерпретировать как отражающие личностный смысл действия и цели либо в контексте актуального мотива деятельности, либо в качестве «следов прошлых деятельностей» (ретро-смыслов), как то следует из теории субъективных семантик Е.Ю. Артемьевой (Артемьева, 1999). Перекликается прайминговая феноменология и с идеями У. Найсера о циклическом характере восприятия (Найсер У., 1981). Суть концепции в том, что процесс восприятия протекает активно и циклически, при чем результаты предыдущих циклов формируют предвосхищающий контекст для циклов последующих. В результате восприятия субъект не только получает информацию, но и сам преобразуется: «Мы все созданы теми когнитивными актами, участниками которых мы были» (с. 33). Это, как и концепция Дж. Брунера, позволяет отнести прайминг-эффект к широкому классу механизмов предвосхищения, которые, как это стало понятно в свете современных исследований «когнитивного (адаптивного) бессознательного», отличаются скоростью, автоматичностью, непреднамеренностью, низкой произвольностью, неконтролируемостью и «бессубъектностью»(Шифрин, Баарс, Бэрг, Дехейн, Стрэк и Дойч, Гринвальд, Гринвальд и Бэнэджи). Не в меньшей степени это относится и к эффекту теста имплицитных ассоциаций, поскольку при его объяснении чаще всего обращаются именно к особенностям эмоциональной категоризации стимулов (Гринвальд, Носек и др.).
    Таким образом, «доступность установки» и прайминг-эффект является не чем-то новым, он сходен с такими давно изучающимися феноменов, как перцептивная готовность, селективность восприятия и перцептивная избирательность. Последняя, к слову, также стала объектом изучения в связи с различной эмоциональной значимостью стимуляции (Postman, L., Bruner, J. S., McGinniesE., 1948). Доподлинно установлено, что перцептивная избирательность характеризуется непроизвольностью, протекает неосознанно и осуществляется автоматическими высокоскоростными процессами. Так, недавняя серия исследований в русле экспериментальной парадигмы микрокинетического психосемантического детектирования (МПД) (Яньшин, 2012, 2013, 2014) подтвердила, что категориальная установка, связанная с избирательностью реагирования на личностно-значимые эмоциональные слова, при подпороговом предъявлении порядка 37-40 мс приводит к избирательному понижению порога их осознания, а при еще большем усложнении восприятия по-прежнему оказывает влияние на непроизвольную микромоторику руки.
    Последнее редактирование: 2 апр 2018