Тест марта - стили мышления

В 2013 году мы с Александрой Фунтовой (Лахметкиной) проводили экспериментальное исследование способности к созданию однозначно понимаемого в групповой работе у людей с накоплением правосторонних и левосторонних латеральных признаков. Тогда было показано, что чистым правшам легче создавать однозначно понимаемый контекст, чем левшам, амбидекстрам и правшам с левосторонними латеральными признаками. Такой результат был получен на двух выборках, но они были достаточно небольшими, а испытуемые были предварительно знакомы между собой, что могло повлиять на результат. Через год после публикации статьи по результатам этого исследования (Хохлов Н.А., Лахметкина А.И. Исследование эффективности создания однозначно понимаемого контекста студентами с различной степенью функциональной межполушарной асимметрии // Студенческий научный вестник России, 2013. – № 1. – С. 88-95) мы провели его на третьей выборке и получили противоположный результат. Так что уверенности в результате нет.
Мы (Хохлов, Лахметкина, 2013, с. 89-90) тогда писали следующее (это к вопросу о социальной желательности):
"Мы предполагаем, что в основе эволюционного закрепления характерных особенностей функциональной асимметрии у человека лежала потребность в быстром и эффективном взаимодействии при осуществлении коллективной деятельности. По мнению В.С. Ротенберга, левое полушарие из всего обилия реальных и потенциальных связей выбирает немногие внутренне непротиворечивые, не исключающие друг друга, и на основе этого организует материал таким образом, что создаётся однозначный контекст, понимаемый всеми одинаково. Это необходимо для успешного общения людей между собой. Правое полушарие «схватывает» реальность во всей противоречивости и неоднозначности связей и формирует многозначный контекст, который не поддаётся исчерпывающему объяснению в традиционной системе общения (V.S. Rotenberg, 1979; В.С. Ротенберг, 1987, 2001). На наш взгляд, необходимость создания однозначно понимаемого контекста и явилась тем фактором, который привёл к закреплению правшества в качестве видовой нормы. Это имеет прямое отношение к той существенной особенности адаптации человека, которая отличает его от всех остальных представителей животного мира. Вся история эволюции гоминид была направлена на экономию энергетических и интеллектуальных ресурсов мозга (С.В. Савельев, 2010). Социальный образ жизни провоцировал стремление к минимизации интеллектуальных усилий. С момента зарождения современного человека в популяциях сапиенсов постоянно осуществлялся жёсткий искусственный отбор на «социальность». Возник внешний способ хранения и передачи биологически важной информации, который снизил роль индивидуальных способностей. Такой искусственный отбор стал отсеивать особей с индивидуализированными формами поведения, давая репродуктивные преимущества не наиболее способным индивидам, а тем, кто мог поддерживать сложившиеся в группе поведенческие навыки и формы отношений. Мы считаем, что развитие левого полушария стало необходимым, поскольку оно обеспечивало создание однозначно понимаемого контекста. Именно производство однозначно понимаемых знаков и символов способствовало совершенствованию внутригрупповой коммуникации и обеспечивало поддержание социальной структуры сапиенсов. Это и породило те особенности межполушарных отношений, которые мы наблюдаем в настоящее время.
Дискуссионным остаётся вопрос о том, является ли отбор на «социальность» своеобразным отклонением от нормальных эволюционных механизмов или представляет собой закономерное продолжение развития животного мира. Ещё П.А. Кропоткин (1922) указывал на то, что одним из основополагающих факторов эволюции является взаимопомощь между индивидами, позволяющая более успешно выживать и развиваться всему виду. Согласно Кропоткину, лежащее в основе эволюционной теории положение о борьбе за существование следует понимать как борьбу между видами и взаимопомощь внутри видов. М.Г. Гаазе-Рапопорт и Д.А. Поспелов (1987) отмечают, что способность к образованию сообществ служит важным средством повышения жизнеспособности вида, популяции. В решении задач заботы о потомстве, поиске пищи, борьбе с врагами коллективные действия обычно оказываются эффективнее индивидуальных. По мнению авторов, «в подавляющем большинстве случаев для коллективного поведения необходим обмен информацией, сигналами, управляющими такой согласованной деятельностью» (там же, с. 134). Между тем сложные формы общественного поведения, при которых вместо индивидуальной борьбы за существование на первый план выступает совместная деятельность, провоцируют отсев индивидов, не обладающих хорошо развитыми навыками коммуникации. В человеческом обществе нередки ситуации, когда люди, обладающие индивидуальными талантами, но не способные поддерживать принятые формы взаимоотношений, отвергаются социумом и лишаются возможности вступить в брак и родить детей. При возникновении трудностей коммуникации в раннем возрасте подобное отношение усваивается и приводит к формированию особых жизненных целей, не предусматривающих активного взаимодействия с окружающими. Таким образом, человек сам отгораживает себя от общества, искусственно ограничивая свои репродуктивные возможности. Наличие индивидуальных талантов в данном случае является неблагоприятным фактором, поскольку даёт человеку возможность самостоятельно справляться с многими проблемами, не прибегая к помощи окружающих. С другой стороны, само ограничение межличностных контактов часто способствует переключению энергии человека на развитие разнообразных способностей, которые, как он думает, помогут скомпенсировать трудности коммуникации. На деле же, круг замыкается, и человек, будучи ограничен в возможности продолжения рода, реализует себя в искусстве, науке, религии и прочих формах поощряемых обществом занятий. Постепенно он сам принимает свою роль, отдавая приоритет карьерным успехам, а не оставлению потомства. Можно предположить, что подобный отбор на «социальность» обеспечивает разделение общественных функций, необходимое для успешного протекания совместной деятельности. Как известно, такая деятельность даёт существенные конкурентные преимущества всему виду, хотя далеко не всегда бывает выгодной для отдельных индивидов".

Елена Викторовна, так это же было в первом комплекте методик.

Конечно, это надо учитывать. Хотя я не уверен, что существенным фактором является именно заданная с рождения латеральность (я вообще не уверен, что она задана с рождения, но это отдельный вопрос), а не приобретённая в процессе индивидуального развития. Но если бы связь была существенной, она бы пробилась через это, ведь доля переученных и компенсаторных левшей не так уж велика.

Социальная желательность измерялась не при диагностике функциональной мануальной асимметрии, а при прохождении личностного теста на предпочтение однозначного-многозначного контекста. Шкала лжи не содержала вопросов, связанных с асимметрией.

Было два варианта методики. В первом надо было придумывать самому и выбирать количество придуманных вариантов, во втором - выбирать из предложенных вариантов.

Про социальную желательность поняла. Спасибо.
Можно развить мысль про не заданную с рождения латеральность поподробнее? Даже не в этой теме. Очень интересно

В.А. Москвин и Н.В. Москвина (1998) выделяют генетическую (наследственную) латеральность, патологическую латеральность, вынужденную латеральность и функциональную латеральность. Однако с генетической латеральностью вопросов больше всего. Все генетические модели левшества (см., например, обзор: Марютина Т.М. Роль наследственности в формировании мануальной асимметрии // Вопросы психологии, 1999. – № 3. – С. 75-83.) получены при анализе частоты встречаемости фенотипов. На уровне биохимии ген левшества никто ещё не нашёл. Есть некоторые гены, которые чаще встречаются у леворуких, но однозначно связать их с выбором ведущей руки пока не получается. Поэтому мы ничего не можем сказать про заданную с рождения латеральность - неизвестен механизм.

Спасибо. Поищу.